Н.И. Кузнецов в Кудымкаре
Два важных события в жизни округа произошли в середине мая этого года: открытие мемориальной доски легендарному разведчику, Герою Советского Союза Николаю Ивановичу Кузнецову на здании школы № 1 г. Кудымкар и выход в свет сборника «Четвёртые межрегиональные Лихачёвские чтения». И то, и другое вызывают чувства радости и гордости. Правда, второе омрачено тем, что бочку мёда в нём испортила ложка дёгтя – статья доктора исторических наук А.Е. Коньшина «Я настрочу поэму на коми-пермяцком языке…». Стыдно за округ и историческую науку! Сплошной фальсификати плод воображения.
Можно было бы не обращать внимания на эту контрафактную продукцию о прославленном герое страны,да вот только никак не вяжется она с провозглашенным Президентом страны курсом на усиление патриотического воспитания народа. В искажении истории страны наш учёный не одинок. Почитаешь подобные статьи и невольно поверишь западным СМИ, что разбил фашизм во Второй мировой войне не советский народ, а американцы. А сколько чёрного воронья кружилось и будет ещё долго кружиться над памятью истинных героев нашей Отчизны (З. Космодемьянской, А.Матросова, гвардейцев-панфиловцев, Н.И. Кузнецова…)? Не пойму, что ими движет: «…зависть ли лютая, злоба ль открытая?»
9 марта 1944 года в схватке с бандеровцами погиб Н.И. Кузнецов. В недавние годы новые бандеровцы снесли ему памятник во Львове. Но в какой ряд можно поставить тех, кто, продолжая их дело, на страницах газет, в книгах и в сборниках оскверняет память Героя? Много ли найдёшь в стране людей, кто для приближения победы над лютым врагом, сделал столько, сколько Н.И. Кузнецов? Думаю, Коми округ со всеми вместе взятыми жителями (участниками войны, Героями Советского Союза и тружениками тыла) не сделал во имя победы в годы войны столько, сколько один Н.И. Кузнецов, работавший в 1930-1934 годы в этом самом округе. Он стал признанным ЮНЕСКО лучшим в мире разведчиком в годы Второй мировой войны. И это, во многом, благодаря тому, что работая в округе, он получил первые азы разведки. Почему-то не на «АиФ» № 19, 2017 сделал ставку наш учёный, а на тех, которые пишут гладко, да на душе становится гадко. А вот что пишет еженедельник «Аргументы и факты»: «Николай Кузнецов (1911-1944) первым в истории отечественной разведки был удостоен звания Героя Советского Союза. Он обладал необыкновенными лингвистическими способностями. Парень из далёкой деревушки легко освоил не просто немецкий язык, а 6 его диалектов. До войны в Москве он выдавал себя за советского лётчика-испытателя немецких кровей Рудольфа Шмидта. Завербовал нескольких дипломатов из Германии и стран гитлеровской коалиции. Не был ни офицером, ни членом Компартии, Не заканчивал никаких специальных учебных заведений. Содержался в подвалах Свердловского ЧК и не был приговорён к расстрелу в самый пик репрессий 30-х лишь благодаря смелости нескольких чекистов, за него поручившихся. Во время войны засланный на короткое время в тыл к немцам под Ровно, Кузнецов совершил невозможное: он продержался под именем Пауля Зиберта около двух лет. Уничтожал фашистских главарей на временно захваченной ими территории. Не менее ценен его вклад в стратегическую разведку. Так, он первый узнал о готовящемся в 1943 г. любимцем Гитлера Отто Скорцени покушении на «большую тройку» — Сталина, Рузвельта и Черчилля – во время Тегеранской конференции. Определил, где под Винницей находится ставка Гитлера. Зиберт-Кузнецов сообщил Центру о силах немцев, готовящихся к сражению на Курской дуге».
Что подвигло солидного учёного на написание этой, мягко говоря, несолидной статьи? Толчком для написания её послужила нашумевшая статья также маститого журналиста и краеведа В. Гладышева «К сему Н. Кузнецов», напечатанная в сборнике «Музей в современном мире. Материалы международной научно-практической конференции. Кудымкар. 2016. С. 280-295». Ссылку на неё он не делает, но уши из неё торчат. И торчат, при внимательном прочтении, во многих местах, дополняя и уточняя последнего. Правда, у В. Гладышева, куда меньше вымысла и неточностей.
Так, у Гладышева на стр. 287 есть строки: «…к тому, чтобы стать негласным сотрудником спецорганов, Кузнецов пришёл не сразу, но когда пришёл, под давлением обстоятельств, — то сразу понял: это его стихия». У самого же А.Е. Коньшина на с. 184: «Тут он сообразил, куда попал. Но когда понял, видимо, смекнул: это его стихия». Хоть бы кавычки поставил, что повзаимствовал чужую мысль. Оба ссылаются на доклад ст. следователя Чусова (1956 г). А.Коньшин на с.187 пишет: «Как видно из материалов, ряд лиц, проходивших по делу, в 1934 году к ответственности привлечены не были…Никому из обвиняемых со свидетелем!!! Кузнецовым очных ставок не проводилось, (т.е., агента не открыли. А.К.) Нужных показаний обвиняемые не дали. Правда, Николай Вогулкин признался…(Но в чем?, что расконспирировался, сознался шурину Гордееву Д.С., в том, что он тайный агент НКВД. (Ведь он давал подписку). (Узнать бы об этом Кузнецову!»
У В. Гладышева то же самое, да не совсем то (С.292): «Как видно из материалов, целый ряд лиц, проходящих по делу контр-революционной повстанческой организации, к ответственности по данному делу в 1934 г. привлечены не были». И далее. «Что касается Вогулкиных, то следователь отметил: «Никому из них очных ставок со свидетелем Кузнецовым в ходе следствия проведено не было. (Теперь-то ясно, почему не было: своих агентов нельзя подставлять). Нужных показаний обвиняемые, опять же, не дали. Правда, Николай Вогулкин виновным себя признал, но в чем? В том, что «…являясь секретным сотрудником органов ОГПУ, скрыл всё это (имеется в виду: антисоветские разговоры и пр. авт.) и расконспирировался, перед Вогулкиным Ф.К.» То есть, рассказал брату о том, что он «сексот», ведь давал подписку! Узнать бы об этом Коле Кузнецову…» И это выдержки из одного и того же текста! Да и мысли-то одни и те же.
По утверждениям того и другого, ОГПУ своих агентов не сдаёт. А заявление от 1.09.1932 г. и протокол допроса от 5.12.1933 г., написанные рукой Н.И.Кузнецова? А никем незаверенные копии протокола допроса Н. Кузнецова от 05.12.1933, приложенные к делам Кучевасова В.И. и Тупицына Ф.А.? А протокол допроса Кудымова Исаака Константиновича, где идёт речь о разговоре с Кузнецовым Н.И.? (Д.9028. Т.1. Л.114) Это что? Не увидели? Просмотрели? А приговор Вогулкину Н.К., где прямо упоминается Н.И. Кузнецов?
На с. 332 дела № 9028. Том 3. читаем: «Вогулкин Николай Константинович – б. член ВКП(б), 1895 года рождения, коми-пермяк, сын кулака.
а) Участник к-р. организации, с своей стороны пытался вовлечь в к-р. организацию МЯСНИКОВА И.А., а также осенью 1932 г. с целью вербовки обрабатывал в к-р. духе КУЗНЕЦОВА Н.И., распространял различные провокационные слухи и доказывал неправиль- ность политики Соввласти по отношению к крестьянам.
б) Являясь секретным сотрудником органов ОГПУ, скрыл все это и расконспирировался перед ВОГУЛКИНЫМ Ф.К.
Допрошенный в качестве обвиняемого ВОГУЛКИН Н.К. виновным себя признал только в том, что расконспирировался, как секретный сотрудник ОГПУ».
И надо ли было делать очную ставку Вогулкина Н.К. и Кузнецова Н.И, когда на очной ставке между обвиняемыми Вогулкиным Фёдором Константиновичем и его отцом Вогулкиным К.А., Фёдор говорит: «»Поздней осенью 1932 г… мне отец рассказал, что Назукин Афанасий организовал или организует какой-то отряд в защиту своих интересов, т.е. против Соввласти». То есть сдаёт своего отца. В предъявленном обвинении Вогулкин Ф.К. признался и получил, как и отец, 5 лет лишения свободы. Брат его Вогулкин Пётр о «к-р. работе (как участник её) рассказывал Вогулкину Ф.К., указав при этом, как на руководителей, на НАЗУКИНА А.Л., БАТАЛОВА С.Т. и КОПЫЛОВА Е.П». В изложенном преступлении не сознался и угодил, как и не признавший своей вины его брат Николай, на 10 лет лагерей. (Д,9028. Т.3. Л.332-333)
Много примеров в статье нашего учёного перекликается с выше названной статьёй Гладышева. «За 4 года меняет 5 мест работы и 4 квартиры. (По своей ли воле он это делает и с какой целью?)» — вопрошает учёный, намекая на согласие Кузнецова сотрудничать с ОГПУ. Боюсь, не задаст ли мне Анатолий Евдокимович подобный вопрос, поскольку в конце 70-х – начале 80-х годов я сменил примерно столько же квартир и мест работы?
У иных наших журналистов и исследователей всё зависит от поставленной цели. А потому и вытаскиваются из архивов только соответствующие этой цели факты. А если что-то не стыкуется с поставленной задачей, то в ход идут домыслы или иные приёмы. Г-н Гладышев в своей статье (с.291) прямо не называет, кто и сколько человек пострадало в 1933 году по вине Н.К. Кузнецова. Он только ненавязчиво подводит читателя к определённому выводу. «В обвинительном заключении по делу о «контрреволюционной националистической повстанческой организации в Коми-Пермяцком округе» говорится о том, что «на протяжении трёх лет на территории округа было вскрыто и ликвидировано ряд к-р кулацко-повстанческих образований с общим числом до 400 человек». Помимо этого «по политическому бандитизму (?) было привлечено до 200 человек».
В сентябре 1933 года «к-р организация» была ликвидирована. Перечисляются руководители разгромленной организации – все «знакомые лица», те, кем сейчас по праву гордятся в Парме». Тов. Коньшин также использует эти строки из обвинительного заключения, ноидёт значительно дальше. И здесь ученый взаимствует мысли В. Гладышева: «Верил ли он, сомневался ли, что разоблачает классового врага? Наверно, не верил. Ведь окружали его вполне мирные, даже близкие люди, На наш взгляд, его поступки как тайного агента ОГПУ в округе, (даже под давлением обстоятельств) люди должны считать непростительными. Ибо пострадали от этого сотни ни в чем не повинных людей» (С.190). Это, надо полагать, помимо тех шестисот, что были репрессированы в 1933-1934 годах? Ведь мина-то сработала через три года.
Неужели не объективность, глубокий анализ, а коньюктура или что-то другое должны быть во главе угла исследований ученого, краеведа, журналиста, писателя? Разве уважающие себя учёные-историки должны опираться на свои фантазии, а не на факты? И разве дозволено исследователям, приводя выдержки из документов, допускать вольности? Имею ввиду цитирование заявления Н. Кузнецова от 01.09.1932. У Гладышева их намного меньше.И откуда у нашего учёного эти «сотни ни в чём неповинных людей? Где доказательства?
Как на один из важных источников достоверной информации, он сделал ссылку на «труд» Е. Истоминой «Разведчик Кузнецов был доносчиком», опубликованной в газете «Парма-Новости» от 30 октября 2013 г. Е. Истомина в своей статье называет цифру «около 800 жителей Кудымкара и Кудымкарского района» — жертв репрессий в 1937-1938 годы». Мало кто знает, — пишет Истомина, — что поспособствовал этому и герой Советского Союза Николай Кузнецов». Там нет ни одного достоверного факта, ни одной ссылки на источники, подтверждающие её правоту. И зачем доктору наук понадобилось ссылаться на сомнительные газетные статьи и книги, когда есть первоисточники, доказывающие виновность или невиновность Кузнецова в массовых репрессиях в округе, и они находятся в одном месте — в Пермском государственном архиве новейшей истории по ул. Екатерининской, 162? И почему, обвиняя Н.Кузнецова в гибели сотен коми-пермяков, уважаемый учёный удосужился изучить всего несколько дел, а их несколько тысяч? Далеко ездить накладно и времени надо потратить уйму?
В № 46 от 13 ноября 2013 года редакция газеты «Парма-Новости» на вопрос одного из читателей, где можно найти рассекреченные документы по Кузнецову, называет адрес их местонахождения: Государственный архив Пермского края. Ткнули пальцем в небо!
Поэт М. Хорошев, выступивший в роли судьи в споре между автором данной статьи и редакцией газеты «Парма-новости» («ПН» № 51 от 18 декабря 2013 г на № 48 от 27 ноября 2013 г.) тоже не знаком с первоисточниками. Он пишет: «…то, что в результате его (Н.И.Кузнецова – Авт.) деятельности, как он искренне полагал во имя светлого и счастливого будущего, была уничтожена лучшая часть интеллигенции коми-пермяцкого народа – тоже правда. Рассекреченные материалы государственного архива (какого? – Авт.) тому подтверждение. …Кузнецов изъявил желание сообщать органам «о всех замеченных случаях как политического и также экономического характера, явно направленных действиях к подрыву устоев Соввласти, от кого бы они не исходили». Так, по крайней мере, говорится в подписанном им заявлении, которое датировано 1 сентября 1932 года». По крайней мере, этих слов в заявлении нет.
Слышали звон, да… Господа хорошие и близко не видели «заявление Кузнецова», а туда же. Хоть мышиный визг, но лепта в общий лай злых маленьких собак внесена. Писали, как видим, истомины и хорошевы по словам Коперника. Коперником в данном случае является г-н Гладышев. Он правильно называет адрес, где можно найти компрометирующие великого разведчика материалы: ГАНИ. Ф. 641/1 (Ул. Екатерининская, 162). Но вы его за руку не поймаете. Он не называет ни опись, ни дела, ни страницы, откуда черпает негативную информацию о Кузнецове, перемешанную с собственными домыслами. Тов. Коньшин, наоборот, делает ссылкина большое количество источников, но понять, откуда взят тот или иной факт, невозможно.
Продолжая дальше чернить легендарного разведчика, газета «Парма-новости» от 11.11.2015 в лице Е. Хорошевой пишет: «Донос в НКВД написал разведчик Николай Кузнецов, который, когда жил в Кудымкаре, дружил с коми-пермяцкими писателями. Михаила Лихачева приговорили к высшей мере наказания – расстрелу с конфискацией имущества». Наглая циничная ложь! Как бы опровергая эту гнусную ложь, А.Коньшин в то же время подтверждает её вывод:«Что касается М.П. Лихачева, то дружить они не могли, поскольку он (Лихачёв – Авт.) уехал в Москву в 1930 году на редакционно-издательские курсы и творчеством занимался там, а вернулся в Кудымкар, когда Кузнецова уже не было. Однако за его творческим ростом следил постоянно. Советовался об этом с А.Н. Зубовым, который якобы передавал ему произведения Лихачева. Это могло дать повод формально отнести его к «участникам к/р террористической повстанческой организации в КПО».
Дело М.П. Лихачёва, хранящееся в ПГАНИ (Ф.1 Оп.1Д.7485), она никогда ни читала. Иначе была бы её подпись в листе использования дел и в журнале посетителей читального зала. И никто, включая д.и.н., на эту клевету ей не возразил.
На что опираются в своих статьях искатели сомнительных истин? На заявление Н.И. кузнецова от 01.09.1932 г. и протокол допроса от 05.12.1933 г. Начнём с «Заявления» Н.Кузнецова от 1 сентября 1932 года (оригинал его находится в ПГАНИ Ф.641/1. Оп.1. Д.9028. Т.3. Л.174-175). В заявлении говорится о существовавшей в Юсьвинском районе «организации крестьян, ставящих целью бороться с настоящей политикой партии большевиков». Оно полностью построено на сведениях, полученных им от Вогулкина Николая Константиновича, работника Юсьвинского райлесхоза. В нём называются имена Боталова С.Т., Назукина Афанасия, Гордеева Д.С., Вогулкина Константина Александровича, раскулаченного в 1931 году, и сотрудника Юсьвинского ОГПУ Андрюкова Николая. Других имён, тем более сотен, нет. По словам Вогулкина Н.К., «Все крестьяне К-Пермяцкого округа знают Боталова С.Т. и Назукина и поэтому, когда придет время, то по призыву последних восстанут и свергнут советскую власть».
Из каких соображений подчинённый Вогулкин Н.К., секретный сотрудник ОГПУ, решил подставить своего молодого руководителя, тоже секретного сотрудника, (Кузнецову 21 год, Вогулкину – 37 лет), рассказывая последнему о существовании в Юсьвинском районе такой организации, неясно.
В итоге, Вогулкин сам попал в уготовленную самим же западню и за собой утянул отца, братьев Петра и Фёдора. Они были арестованы 19, 27 и 28 сентября 1933 года. Не знаю, какими методами сотрудники ОГПУ добывались от обвиняемых признаний, но о существовании «к-р повстанческой организации» в Юсьвинском районе на допросах сообщают многие арестованные. Среди руководителей этой организации они называют Назукина А.Л., Боталова С.Т. Так, Вогулкин К.А. (Д. 9028. Л.101) говорит: «Доподлинно Андрюков выражался так: На Назукина имеется столько материалов, что сейчас даже можно вызвать и расстрелять». Он же фактически подтверждает слова в отношении Боталова С.Т., сказанные Кузнецову его сыном Николаем, хотя последний отрицал это на допросах после ареста 28.09.1933 г. и в 1956 году на допросе следователя Чусова (Д.9028. Т.4. Л. 36-40).
Как пишет Гладышев, Назукина и Боталова в 1933 году не арестовали потому, что «…весь следственный материал по тому делу, огромный и страшный, тогда, в 1934 –м, был использован не на сто процентов. Кое-что оставили впрок, как говорится». Иными словами, оставили руко- водителей «к-р. повстанческой организации» на три с половиной года на довыращивание. Коньшин же руками Н. Кузнецова закладывает «мину замедленного действия», которая на всю мощь сработает через три года после выезда Кузнецова из округа.
Мне довелось изучить много дел репрессированных в 30-е годы, но чтобы от «»доноса» до ареста была дистанция в три с лишним года, не видел. В действительности всё проще. Сказав Кузнецову о существовании «к-р повстанческой организации», на допросах он, Вогулкин Н.К., от своих слов отказывается и дело в отношении Боталова С.Т. и Назукина А.Л. в 1933 году рассыпается. Надо было искать других свидетелей (их и без Кузнецова было предостаточно), другие доказательства. Конечно, сотрудники ОГПУ не вняли запоздалым советам Гладышева и Коньшина и не сделали очную ставку отца и братьев Вогулкиных с Н. Кузнецовым. А жаль! Не было бы у наших писателей оснований для творческой фантазии. Да и какой смысл делать очную ставку, когда его братья и отец всё, что надо, сказали. А вы говорите: нужных показаний обвиняемые не дали. А, может быть, Г. и К. не читали эти протоколы? Гладышев работал в архиве (ПГАНИ) в августе 2005 г., «просмотрел» далеко не все материалы, Коньшин – три дня (16 ноября и 22 декабря 2016 года,10 января 2017 года, т.е. просто не успел.). И дела он не изучал, а «просматривал». Так его рукой написано в листе использования документов. Да и зачем тратить на это много времени. Чтоб очернить, не надо много дней, а оправдать – во много раз трудней.
Даже в мелочах Анатолий Едокимович, надеясь, что никто не проверит достоверность его истин, пытается соврать. На с. 187 он пишет: «Правда, Николай Вогулкин признался… Но стоило это Вогулкину 10 лет ИТЛ, и оттуда он уже не вернулся». Вернулся. Первая жена его, Гордеева Ирина Семёновна, 1900 года рождения, развелась с ним 5 декабря 1933 г. (Знакомая дата?) Второй раз он женился, когда ему было 64 года и умер он в апреле 1978 году в возрасте 82-х лет, как и его отец Константин (умер в 1954 г). Зачем использовать недозволенные приёмы? Или для достижения цели все средства хороши?
На допросе 6 марта 1956 года, проведённого ст. следователем Чусовым, Вогулкин Н.К. поясняет: «Года за три до ареста я был привлечён к секретному сотрудничеству с органами ГПУ, от которых имел задание выявлять лиц, настроенных враждебно против советской власти». На вопрос, какие были взаимоотношения у него с Кузнецовым, Вогулкин ответил: «Взаимоотношения с Кузнецовым у меня ненормальные. В период моей работы в лесоводстве в подчинении Кузнецова, он сожительствовал с моей женой». Что «никаких разговоров, как об этом
указывает в заявлении, я с ним никогда не вёл… Ни о какой антисоветской работе Боталова, Назукина и Гордеева мне ничего не известно. Заявление Кузнецова я слышу впервые, на следствии в 1933 году его не предъявляли» (Д.9028. Т.4. Л.36-40). Лукавит! Протоколы допросов Вогулкина К.А, и его сыновей, тому подтверждение.
А вот подтверждение утверждению Гладышева о доверчивости Вогулкиных (С.292).
Из протокола допроса Вогулкина Фёдора К. от 2 марта 1956 г. (Д.9028. Т.4. Л.45-50):
«… во время следствия в связи с различного рода угрозами и запугиваниями я подписывал все протоколы, которые составлялись следователями, не читая их.
Вопрос: На очных ставках с вашим отцом 26 декабря 1933 г. и братом Петром вы изобличали их в том, что они рассказывали вам о контрреволюционной деятельности Назукина, Боталова и Копылова.
Ответ: Почему так оказалось записанным в протоколах очных ставок, сказать не могу»… Спросите у А.Е. Коньшина, он скажет: Это дело рук Кузнецова. И сотрудники ОГПУ, и оговаривавшие друг друга обвиняемые, и истинные доносчики тут ни при чём. Как почитаешь, труд учёного, невольно придёшь к выводу: чекисты были тупые и спали, ничего не ведали, а сексот был один – из Талицы Свердловской области.
Значительно раньше Н. Кузнецова о существовании «к-р повстанческой организации», но в Кудымкарском районе, сообщает 28.09.1933 г. следователю Солодилову Копылов Егор Петрович, 1884 г.р., что со слов Баяндина А.И., «имеется какая-то организация, в которой состоит б/кр. партизан Баталов Сергей Тихонович и Назукин Афанасий», что «из нашего округа вытесняли многих руководителей пермяков, а вместо них прислали русских, должен сказать, что приблизительно в 1926-27 г. в теперешнем Кудымкорском районе существовала как будто бы национал-шовинистическая группа, которая активно проводила работу по объединению пермяков с зырянами и выделению в самостоятельную автономную республику или округ. Насколько мне помнится, активную роль в этом играли следующие лица: Тараканов Фёдор Гаврилович – б. прокурор или судья – Кривощёков Яков Алексеевич, Дерябин Василий Иванович, Пасютин Яков Кукшич, Пасютин Николай Кукшич, Долдин Василий Кириллович, Колыхматов Пётр Евлампиевич, Калашников Василий Семёнович». (Д.9028. Т.3. Л.86-87).
Но т. Коньшину не выгодна такая информация, идущая вразрез поставленной им цели, поэтому он об этом скромно умалчивает. Из этого протокола допроса становится ясным, откуда двадцатидвухлетний птенец, недавно прилетевший из Талицкого района, так глубоко знает историю Коми округа, его подводные течения аж с 1921 года, и, соответственно, лидеров национал-шовинистической организации, которых в глаза не видел. Понятно, что за «дух святой» ему диктовал. И если Гладышев думал, о чём писал или хотел написать, то учёный-историк ни о чём не думал. Всё брал на веру.Гладышев: «Анализируя документы, осевшие в пермском архиве, я, признаться, сначала предположил, что добрая половина фактов, ловко подогнанных под схему, аккуратно вписанных в протоколы допроса Н.И.Кузнецова, лежит на совести опытных чекистов…Но, поразмыслив, я изменил своё мнение». (С.289)
Второй документ, который бросает тень на прославленного разведчика, этопротокол допроса Н.И. Кузнецова, проведённого начальником 2-го отд. ОО ПП ОГПУ по Уралу Солодиловым от 5 декабря 1933 года. (ПГАНИ. Ф.641/1. Д.9028. Т.2. Л.292-300)Документ вызывает большие сомнения. Если это протокол допроса, то почему следователь, как в обычных протоколах, не задаёт вопросов? Если это заявление или донос, то почему в конце документа: «Показания мне прочитаны, с моих слов записаны правильно»? Так, обычно, пишется в конце протоколов допросов.
И то, что Кузнецов в протоколе от 05.12.1933 г. начинает повторять сведения «о к-р. националистическо-повстанческой организации в Коми-Пермяцком округе», полученные от
Вогулкина Н.К. ещё в августе 1932 года, то где его так называемые другие «доносы»? В протоколе, напечатанном на шести аж страницах, четыре страницы вновь отводятся информации от отца и сыновей Вогулкиных о «к-р. организации» в Юсьвинском районе. Может быть, для того, чтоб ещё раз подтвердить сказанное Вогулкиным Н.К. Кузнецову и написанное им в заявлении от 01.09.1932? Ведь Вогулкин от слов своих отказался.
Кроме перечисленных в заявлении от 01.09.1932 г., в данном протоколе называются имена партизана Спирина, братьев Утевых, и того самого Копылова Е.П. Впервые всплывают фигуры Тупицына Ф.А.- зав. Коми-издательством в г. Кудымкаре и Тараканова Ф.Г., как главаря «к-р. националистической группы, имевшейся в Коми-Пермяцком округе».
Вторая часть протокола допроса Н. Кузнецова от 05.12.1933 г. посвящена «Таракановщине». Удивительно, но откуда знать Н. Кузнецову, что «Сразу же после революции к-р. нац. интеллигенция развернула большую работу по образованию самостоятельной национальной государственной единицы?» И здесь он называет имена Тараканова Ф.Г., Чечулина М.В., Тупицына Ф.А., Зубова А.Н., Якимова Я.К., Дерябина В.И., Караваева Е.П., Зубова С.И. А где сотни?
«В другом (от 5 декабря 1933 г. – Авт.) донесении он (Кузнецов – Авт.) – читаем у А. Коньшина, — пишет о «Коми рытах», о тайных сборищах националистической организации, называемой «Таракановщиной». (Подумать только: откуда у него этот термин? Ведь он никогда не встречался с Ф.Г. Таракановым)».
Спросил бы Анатолий Евдокимович у ОГПУшника Солодилова, из другого бы солода варил пиво, показавшееся мне не только слишком противно-горьким, но и ужасно ядовитым. Неужели учёный не задавался вопросом: почему главарю так называемой «к-р. национал-шовинистической повстанческой организации Коми округа» Фёдору Гавриловичу Тараканову, арестованному в 1937 году, в 1940 году дали срок пять лет, а не больше? И на основании чьих показаний он пострадал? Ведь а архиве всё это есть.
Далее, А.Е. Коньшин продолжает тему, начатую Гладышевым и подхваченную Истоминой, о стихах Тараканова Ф.Г., где «…проводится мысль объединения угро-финнских народностей и разжигания национальной вражды».
Сам автор стихов Тараканов Ф.Г. (протокол допроса от 2 мая 1955 г.) говорит так: «В конце 1928 г., будучи в Сыктывкаре, я и…Дерябин действительно ставили вопрос перед тов. Сталиным о присоединении Коми-округа к Коми-Зырянской области (Коми АССР)…Что касается сборника стихов, то в 1923 году таковой под заглавием «Гора Дзюль» был действительно выпущен, при участии меня, Дерябина, Зубова, Лихачева и Тупицына. Содержание стихов этого сборника было в большинстве своем идеологически не выдержано, однако каких-либо контрреволюционных идей в этом сборнике заложено не было…» (ПГАНИ. Ф.641/1. Оп.1. Д.9033.Т.2. Л.243)
Если наш учёный не называет конкретно фамилии «жертв» Н. Кузнецова, то принимающая всё за чистую монету Е. Истомина в статье «Разведчик Кузнецов был доносчиком» указывает прямо: С.Т. Боталов, герой Гражданской войны, А.Н. Зубов, писатель, автор учебников, Ф.Г.Тараканов, один из зачинателей коми-пермяцкой литературы и основателей Коми округа, Ф.А.Тупицын, редактор Коми-Пермяцкого издательства.
Тараканов Фёдор Гаврилович — один из основателей Коми-Пермяцкого округа, член РКП(б) с 1918 г. В 1928 г. ЦК РКП(б) командировал его на работу председателем облисполкома Коми АССР. Был членом ВЦИК. Со слов самого Тараканова Ф.Г., что видим в протоколе допроса от 2 мая 1955 г. (ПГАНИ. Ф.1. Оп.1. Д.10298. Л.73): «Я был арестован первый раз в августе 1937 года УНКВД Архангельской области и обвинялся в принадлежности к правым и в участии в контрреволюционной организации. В феврале или марте 1940 года Особым Совещанием я был осужден на 5 лет ИТЛ.
Второй раз был арестован в 1950 году и на основании прошлой судимости сослан на поселение, где и находился до 1954 г…. Контрреволюционной деятельностью не занимался» (ПГАНИ. Ф.641/1.Оп.1.Д.9033. Л.240). Оговорили Тараканова 16 человек, 11 из них признались, что приняли грех на душу. Фамилии все архангельские. Кузнецова в том списке нет.
Лихачёв Михаил Павлович – основоположник коми-пермяцкой литературы. Арестован 28.08.1937. Приговорён к расстрелу. Обвинения Лихачёва были построены на показаниях 17
человек, тех, «кем сейчас по праву гордятся в Парме». Многие показания т.н. свидетелей были следователями просто сфабрикованы. Лихачёв М.П. действительно заслуживает глубокого уважения и восхищения. Он не признал вины и никого не оговорил, несмотря на те же методы работы чекистов. (ПГАНИ. Ф.1. Оп.1. Д.7485)
Зубов Андрей Никифорович— основоположник коми-пермяцкой литературы. Арестован 16.08.1937. Расстрелян 08.09.1937. Как видно из протокола допроса Зубова А.Н. от 28.08.1937 г., Зубов А.Н. виновным себя признал полностью и оговорил других, тот самый «цвет коми-пермяцкой интеллигенции» (по Коньшину). (ПГАНИ. Ф.1. Оп.1. Д.7029) Допрашивали Зубова Шишлин и Боярский.
Из заключения по архивно-следственному делу Зубова А.Н. от 03.10.1955 г. видно, что он был арестован на основании выписок из протоколов допроса обвиняемых Благонравова А.И. и Зубова С.И. «Проверкой установлено, что эти выписки не соответствуют действительности. …Будучи допрошенным в настоящее время он (Зубов С.И. – Авт.) показал, что никогда ни в какой контрреволюционной организации не состоял и о существовании таковой ему ничего не известно. На следствии в 1937 году он в силу применения к нему незаконных методов ведения следствия подписал сфальсифицированный следователями протокол допроса». (Д.7485. Л.83) Но, возникает вопрос: зачем Зубов С.И. писал собственноручно 10.07.1937 года показания и объяснительную записку заместителю начальника 3-го отделения областного управления НКВД Варшавскому мелким убористым почерком о существовании «к-р. повстанческой организации», называя имена Тараканова Ф.Г., Зубова А.Н., Тупицына Ф.А., Чечулина М.В., Боталова С.Т. и других, делая на каждого характеристику? (Ф. 641/1Д. 9033. Л.73-100) Это ведь не протоколы допросов.
Тупицын Фёдор Антонович, 1886 г.р. редактор Коми-Пермяцкого книжного издательства, преподаватель национального языка Кудымкарского педучилища. Арестован 13.06.1937. Расстрелян 22.03.1938 г. В 1922 г. арестовывался как бывший белый. Был освобождён под поручительство Тараканова Ф.Г. На допросе от 2 июля 1937 г., проведенного Дэрманом и Шишлиным, Тупицын признался: «К-р националистическое движение в Коми-Пермяцком округе началось в 1921 году возглавляемое идеологами этого движения следующими лицами: 1.Таракановым Федором Гавриловичем…» Далее следует список ещё семи человек, к которым, якобы, примыкали Лихачев М.П и Зубов А.Н. К делу приложена никем не заверенная копия протокола допроса Н.И. Кузнецова от 05.12.1933. (ПГАНИ. Ф.1. Оп.1. Д.10298. Л.1,8,11,48)
В заключении по архивно-следственному № 325440 по обвинению Тупицына Ф.А. от 12 августа 1955 г. сказано: «К делу приобщена копия протокола допроса свидетеля Кузнецова Н.И. от 05.12.1933 г., в которой указано, что из разговоров с Вогулкиным П.К, Кузнецову якобы было известно о существовании в Коми-Пермяцком округе контрреволюционной организации и о причастности к этой организации Тупицына. Указанная копия, как это видно из дела, приобщена после окончания следствия, т.к. Тупицыну, при его допросах, не предъявлялась.» Эта же копия приложена к делу Кучевасова В.И. (Д.9028.Л.301-306) …В ходе следствия, к делу Тупицына были приобщены выписки из протоколов допросов обвиняемых: Кандалинцева Г.И. от 08.08.1937, Зубова С.И., Кривощёкова Я.А. и Зубова А.Н.» . Как они были сделаны, известно.
Назукин Афанасий Лаврентьевич, герой Гражданской войны, кавалер ордена Красного Знамени, командир красногвардейского отряда, освобождавшего Юрлу от повстанцев в январе 1919 года. Дал приказ без суда и следствия расстрелять повстанцев. С приходом белых 240 трупов расстрелянных участников Юрлинского крестьянского восстания было обнаружено и перезахоронено. Повстанцы же убили не менее того. Кто прав, судить не нам. Назукин был арестован 24.08.1936. Расстрелян 04.08.1937.
Боталов Сергей Тихонович, герой Гражданской войны, командир полка, награждён двумя орденами Красного знамени. По версии Гладышева, расстрелян в 1938 году (С.292), у Коньшина – репрессирован и расстрелян в 1943 г. Кому верить? Дела его в ПГАНИ не видел.
Почитаешь выше названную статью Коньшина и начнёшь умиляться, как хорошо было в стране и в округе в 1932-1934 годах, где окружали Н. Кузнецова «вполне мирные, даже близкие люди» (слово в слово как у Гладышева — Авт.). А Вогулкины, особенно провокатор Николай, просто «доверчивые» люди.
Увлекшись поиском доказательств виновности Н.И. Кузнецова в гибели сотен невинных жителей округа, в уничтожении «цвета коми-пермяцкой интеллигенции», маститый ученый, читая обзорные справки по архивно-следственным делам репрессированных коми-пермяков, не увидел или не захотел увидеть истинных виновников трагедии 1937-1938 годов. А они там названы. Это они, а не Н.Кузнецов, выдумали несуществовавшую к тому времени в округе контр- революционную национал-шовинистическую повстанческую организацию, фабриковали дела на невинных, в большинстве своём, людей, используя недозволенные для следствия приёмы, морально и физически ломали людей. Большинство сломалось, оговаривая себя и своих знакомых.
Поскольку д-р наук отказался назвать истинных виновников коми-пермяцкой трагедии 1937-1938 годов, свалив всю вину на прославленного разведчика Н.И. Кузнецова, то постараемся некоторых всё же назвать, хотя у христиан о мёртвых не принято говорить плохое.
Из обзорной справки по архивно-следственному делу № 98 0732 по обвинению Шахова Д.А.от 21 января 1956 г.
«Шахов Дмитрий Александрович, 1904 г.р, уроженец Рязанской области, бывший начальник УНКВД Пермской области, был арестован 18 марта 1940 года следственной частью НКВД СССР.
Шахов обвинялся в том, что, являясь сотрудником органов НКВД, в период 1937-38 годов в составе оперативной бригады, возглавляемой Боярским (осужден), выезжал в Коми-Пермяцкий округ и Нижне-Тагильский район, где совместно с другими членами бригады – Алексеевым, Карташевым, Титовым, Шишлиным, Дэрманом и Дистановым проводили вражескую работу, направленную на искусственное создание несуществующих контрреволюционных организаций (шпионских, диверсионных, вредительских, повстанческих и т.д.), проводил массовые необоснованные аресты ни в чём неповинных советских граждан, грубо нарушая социалистическую законность, применяя подлоги и фальсификацию следственных документов…
В предъявленном обвинении Шахов виновным себя признал. 13 мая 1941 г. Военной Коллегией Верховного Суда СССР Шахов осужден по ст. 193-17 «б» к ВМН. Приговор приведён в исполнение». (ПГАНИ. Ф.641/1. Оп.1. Д.9028.Т.3.Л.444-446)
Много стараний для выявления в округе «контрреволюционной организации» приложил Боярский. Из обзорной справки по делу Боярского Наума Яковлевича, 1894 г.р., уроженца г. Харьков, до ареста работавшего начальником 3-го отдела и пом. начальника Управления НКВД по Свердловской области. Боярский Н.Я. арестован 01.07.1938 г. Осужден на 25 лет лишения свободы. (Д.9028. Т.3.Л.447). Сотрудники НКВД Воскресенский и Бородин Александр Семёнович приговорены к расстрелу. (там же. Л.453)
Много постарались в раскручивании «дел» жителей округа начальник Коми-Пермяцкого окружного отдела НКВД лейтенант Беланов и уполномоченный окрОНКВД сержант Кулипанов. Из письма и.о. прокурора Пермской области Алексеева от 13.02.1939 г. прокурору СССР Вышинскому: «При выезде работника областной прокуратуры в Коми-Пермяцкий округ, установлены грубые нарушения революционной законности со стороны работников НКВД, в частности со стороны начальника окротдела НКВД Беланова, его заместителя Кулипанова. Эти нарушения революционной законности имеют место до сих пор.
В период конца 1937 года и начала 1938 года Беланов и Кулипанов, имея контрольную цифру по арестам по 1-й категории (для расстрела) 700-800 человек, по 2-й категории 1500 человек. Эта контрольная цифра была выполнена в десятки дней, после этого была дана дополнительная контрольная цифра для изъятия 300-400 человек поляков и др. иностранцев, проживающих на территории Коми-Пермяцкого округа.
В результате этого под репрессии попали сотни невинных граждан, вместо иностранцев арестовывались украинцы, белорусы, евреи…»
Почитайте характеристики на сто с лишним жителей Усть-Зулинского и Лобановского сельсоветов Юрлинского района, арестованных в 1937-1938 годах по 58-й статье УК РСФСР, написанные председателями этих советов Суворовым и Кудымовым, другие выводы сделаете. А разве сексоты, завистники-соседи и прочие негодяи не были в каждой деревне?
В тысячу раз прав мудрец В.В. Климов, утверждающий, что «Прежде чем судить Кузнецова, надо знать, «какой была обстановка в стране в те годы». А обстановка была такой (пишу на примере Юрлинского района, что лучше всего знаю). Насильственная коллективизация в деревне, раскулачивание зажиточных крестьян и просто середняков по решениям бедняцких собраний, страшная засуха, неурожай 1932-1933 годов, когда от голода умирали сотни людей, не могли не вызвать недовольство политикой властей, которое достигло предела.
К тому же, в Юрлинском и Кочёвском районах действовали банды «Распутина» и других, которые убивали советских активистов. Так, осенью 1931 года от рук членов банды Г. Никонова («Распутина»), действовавшей в лесах Кочевского и Юрлинского районов, был тяжело ранен комсомолец Михаил Суворов из д. Булдырёва, конвоировавший бандитов. Противники колхозов в ночь на 30 октября 1930 года убили активного сулайского колхозника Копытова Г.Е., стреляли в активную пожинскую комсомолку Суворову М. П., в 1932 году убили председателя Трошковского колхоза Найданова М.П., в 1933 году — председателя Усть-Зулинского сельсовета Гашкова М. Е. Был ранен выстрелом из ружья избач д. Чужья Сакулин И.И.
Против такой политики и мёртвый бы восстал, а уж тем более те, кто в годы Гражданской войны были по ту сторону баррикад. А разве честные и смелые люди были довольны политикой Сталина? И когда говорят, что в годы массовых репрессий пострадали все невинные люди, ни как с этим не соглашусь. Встречаясь со многими старожилами района, долго работая в Государственном архиве по делам политических репрессий Пермской области (именно так раньше назывался Пермский государственный архив новейшей истории ПГАНИ, ныне ПГАСПИ), я пришёл к убеждению, что в те самые голодные 1933-34 годы в округе такая, так называемая контрреволюционная повстанческая организация могла существовать.
Прочитав главу о репрессиях 1930-40-х годов из книги «Память», где делается вывод о необоснованности репрессий, фронтовик Сабуров Н.П. возразил мне, рассказав, как мужики Лобановского сельсовета собирались в лесу возле их выселка Трофимов (Чечулята) на маёвку. О чём говорили мужики, мальчишка не знал. Но сборища эти наводили на определённые мысли. К тому же, оружие сохранилось ещё со времён Гражданской войны, да и дух непокорности в юрлинцах жил ещё с далёких времён. И легенды о схороненных кладах со времён Гражданской войны до сих пор живы.
Чем больше изучаешь протоколы допросов арестованных по 58-й ст. УК РСФСР, где брат сдаёт брата или отца, как участников «к-р. повстанческой организации», тем более убеждаешься в том, что это не плод фантазии следователей из ОГПУ (НКВД), а многое из сказанного является правдой. Знать или придумать такое могли только местные жители, а не приезжие чекисты. А вот методы, какими выбивались показания, действительно были не только не законными, но и иезуитскими. Жертвой этих репрессий стал и мой прадед Штейников Егор Аверьянович из д. Лопва. Его приговорили к расстрелу, но пожалели пулю: живым вместе с расстреляными закопали в Сухом логу. Был расстрелян дядя моего тестя Иванов А.П. из д. С-Дворина. Осужден на 10 лет лагерей дед моего друга Афанасия Трушников И.П., из д. Н-Лобанова. И это далеко не всё. Но предположить, что к этому причастен Н. Кузнецов, и в голову не приходило.
Кучевасов Виктор Иванович, арестованный 27.09.1933 г. по тому самому делу № 9028 Кучевасова В.И., Чечулина М.В. и др. (всего 43 чел.), на которое ссылается исследователь Коньшин, писал: «Был в округе пришелец какой-то начальник окружного отдела ОГПУ Тэнис. Он за нас получил, говорят, орден Красного Знамени, за то, что вскрыл контрреволюционную группировку в Коми-Пермяцком округ, а затем и самого как шпиона разоблачили. А теперь слыхать, что и его тоже реабилитировали, как пострадавшего от культа Сталина.
В общем, реабилитировали и невинных, и мёртвых, а также и действительных врагов и контрреволюционеров» (А. Власов. Отдать должное. Книга 2. Пермь.2016. С.191).
Живя в той сложной обстановке в Коми округе в 1930-1934 годах, 21-летний Николай Кузнецов согласился сотрудничать со спецорганами по убеждению, а вовсе не потому, что, как пишет А.Е. Коньшин, «Очевидно, в конце следствия, под давлением обстоятельств, он дал подписку о сотрудничестве с органами ОГПУ». Убеждённые комсомольцы (знал таких) искренне верили, что все беды в те трудные и сложные времена шли от врагов народа, и стремились помочь партии в борьбе за светлое будущее. Таким и настоящим патриотом своей Родины был Николай Иванович Кузнецов. Своими подвигами в годы войны он подтвердил это. Не ему, а таким вот писакам нет прощения.
Пытаясь в своей статье развенчать книгу Г.К. Конина «Так начиналась легенда. Кудымкар. 1995.», где образ будущего легендарного разведчика действительно идеализирован, г-н Гладышев впал в другую крайность, демонизировав Н.И Кузнецова, а доктор наук довёл его образ до «гения злодейства».
По странному стечению обстоятельств, мы с Анатолием Евдокимовичем родились в один день, и имя родители нарекли нам одно, и в комсомоле трудились в одно время. И работали в одном и том же архиве по одной теме (по Н.И.Кузнецову), знакомились с одними и теми же делами, но выводы из увиденного сделали совершенно противоположные. Ни одного истоминско-коньшинского доказательства виновности Н.И.Кузнецова в гибели сотен коми-пермяков и цвета коми-пермяцкой литературы я не нашёл. Если б тов. Коньшин не поставил перед собой задачу найти компромат на Кузнецова, а объективно исследовал документы по заданной теме, как и подобает учёному, то не опустился бы ниже плинтуса. Чтоб кого-то судить, надо иметь чистую совесть.
И, последнее. Чтоб поставить точку в затянувшемся споре о роли Н.И. Кузнецова в гибели сотен коми-пермяков и цвета коми-пермяцкой литературы, необходимо создать авторитетную комиссию из числа учёных, краеведов, музейных работников и изучить в ПГАСПИ дела репрессированных в 30-е годы коми-пермяков.
Но и тогда, пожалуй, ужаленные этой статьёй «писатели» не уймутся, будут доказывать, что не все документы по Кузнецову рассекречены.
К сему А.А. Бахматов, краевед. С. Юрла.
Кудымкарская городская газета № 28 от 13 июля, № 29 от 20 июля 2017 г.
